Оранжевый цвет радуги - Страница 70

– Поэтому здесь нет женщин?

– Нет, не поэтому. На «Астроне» хватает женщин, не занимающихся наукой.

– Почему же тогда?

– Потому что я так решил! – отрезал Акир, так и не объяснив, почему он столь решительно настроен против женского пола.

«Шовинист! Махровый, точнее, шерстяной шовинист!» – сделала я собственные выводы. Впрочем, не в первый раз.

– Так, может, мне имеет смысл перебраться на «Астрон»? – неуверенно спросила его. – Наверняка ведь у них найдется одна свободная каюта для меня. Ну или подселят к кому-нибудь.

– Нет!

– Но…

– Ты – моя жена! Моя! Жена! – повторил он по слогам. – И ты будешь рядом со мной, что бы ни случилось. Понятно?

Я неуверенно кивнула, совершенно не чувствуя себя «женой», а ниоки продолжил:

– Алеся, прими это как факт. Я тебя никуда и никогда не отпущу. Ты – моя. Я подожду, сколько надо, позволю тебе привыкнуть ко мне. Если нужно, даже готов дождаться, пока к тебе вернется память. Но я никогда, слышишь, никогда тебя не отпущу.

– А вдруг у меня уже есть муж? – робко поинтересовалась я. – Док сказал, что мой примерный психологический возраст – двадцать пять лет. Да и образование я успела получить высшее, значит, мне явно не семнадцать.

– Я уже отвечал на этот вопрос. Вспомни, его задавал Риот во время нашей свадьбы.

Я скривилась, так как беспредел, который происходил в рубке в тот знаменательный день, можно было назвать чем угодно, только не свадьбой. Но слова Акира я помнила. И заранее посочувствовала тому парню, который мой первый муж – если, конечно, он вообще существует в природе.

Уже потом, когда Акир ушел к себе, я лежала в постели, поглаживала Яшку и размышляла о том, как все повернулось. Слова ниоки меня не напугали, хотя, наверное, должны были бы. Но… имелось в них что-то такое, что хоть и противоречило моему свободолюбию, задевало какие-то струнки в душе. Давали они некую уверенность в завтрашнем дне, пусть я и не представляла, каким он будет.

Акир кон Като

А в своей каюте в это же время вспоминал день свадьбы Акир. То, как он себя чувствовал в рубке с гайкой на пальце под ошарашенными взглядами подчиненных и коллег. И с точки зрения ниоки, все виделось совсем иным.

Эта несносная Алеся умудрилась тогда довести его до состояния абсолютной неконтролируемой ярости. Давно с ним такого не случалось. Подумать только, обычная человеческая девчонка, которая боялась своей тени – так ее запугали, пытаясь превратить в рабыню… и в то же время… Характер у нее имелся. Определенно имелся! И когда она теряла над собой контроль, будь то под воздействием наркотиков или под влиянием стресса, этот самый характер лез наружу. Да так, что окружающим впору было принимать успокоительное.

А ведь не встреть командор на входе в столовую Дока с Яшкой на руках и не поинтересуйся, с какой это стати они идут без Алеси, ничего такого не произошло бы. Ну отрезала бы Алеся свою роскошную рыжую гриву, ну отругал бы ее сам Акир и те, с кем она общалась на более-менее дружеской ноге, за то, что испортила такую красоту. Зато не было бы этой нелепой свадьбы и он не вышел бы из себя до такой степени. Но в тот момент, когда Док сообщил, что Алеся попросила отнести Яшку в столовую, а у него взяла скальпель, сказав, что он ей нужен совсем ненадолго… Акир сам не ожидал той волны удушающего страха, которая захлестнула его с головой. Эта глупышка решила покончить с собой, так как не смогла вынести мысли, что вместо свободной девушки, пусть и беглой рабыни, она стала его собственностью! Вот что он подумал. И бежал к ее каюте сломя голову и расшвыривая встречных, попадавшихся ему на пути. Только бы успеть! Объяснить ей!..

Вбежал – и что увидел? Стоит Алеся и держит скальпель у горла… Вот ведь, негодница оранжевая!

Размышлял командор и о многом другом.

Нет, не зря он всегда старательно избегал женского пола и категорически отказывался принимать на свой корабль сотрудниц. С ними так сложно… У них какие-то неадекватные поступки, истерики, гормональные перестройки, вспышки сентиментальности или, наоборот, необоснованной агрессии. С мужчинами проще. Именно так он всегда и поступал: на одном корабле с ним в экипаже всегда были только мужчины. Он и Алесе не позволил бы остаться здесь, а перевел бы ее на второй крейсер, идущий к пункту назначения вместе с ними. Но… Всегда это «но»!

Кто мог вообразить, что когда эта чумазая измученная девчонка смоет с себя жуткий смрад смерти, то окажется, что он физически не в состоянии противиться влечению к ее запаху. Никак! Совсем! Как Акир ни пытался, аромат этой конкретной женщины оказывался сильнее его воли, сильнее доводов разума, сильнее вдолбленных морали и чувства долга. Он даже придумал для нее должность художника в экспедиции. И не важно, что это не предусмотрено и заданий как таковых для нее нет. Не важно, что она вообще не нужна в качестве сотрудницы. Плевать! Она нужна ему! Его интересовало только одно – чтобы эта рыжая как солнце девочка оставалась здесь, рядом. А там он разберется с ситуацией…

Не смог он отправить ее в ссылку на «Астрон». Так как даже мысль, что там за ней кто-нибудь начнет ухаживать (а начали бы, несомненно!), вызывала гнев. Не смог противиться зову и бродил по коридорам, повсюду чувствуя тонкий шлейф ее аромата. Нет, он не преследовал ее, так как отлично видел, что девушка его боится и старательно прячется. Но не объяснять же ей, что он видит ее не только глазами, что он осязает ее запах как невидимую дорожку. Что может даже с закрытыми глазами отследить все ее перемещения. И так смешно было наблюдать, как она, прячась за столами и техникой, чуть ли не на четвереньках пробиралась к выходу, чтобы сбежать из того помещения, где он ее застал. Глупенький котенок, который совсем ничего не знает о ниоки и о том, как крепко влип.