Оранжевый цвет радуги - Страница 89

– И что ты предлагаешь? – выдавила я.

– Давай начнем все сначала? Забудем обиды, исправим ошибки. Я постараюсь учитывать, что ты другой расы и с другим менталитетом. Ты попробуешь не замыкаться в себе, отталкивая меня и возводя между нами стену, а будешь мне объяснять, что я делаю не так, и тоже попытаешься меня понять и принять.

– Объяснять? Я уже попробовала, и что услышала в ответ? – Так как Акир молчал, процитировала: – «Не хочу слышать твои жалкие оправдания!»

Пока не сказала, не понимала, насколько сильно меня задели эти его слова, я даже дословно их запомнила.

– Исправлюсь, – принял он мои претензии к сведению, но не стал оправдываться.

Я опустила взгляд, так как женская вредность и тупое упрямство толкали на то, чтобы фыркнуть и потребовать развода. Ну зачем мне все эти заморочки и сложности? Куда проще закрыться в своей раковине, чем пытаться договориться. Но закрыться мне не дали. Акир ласково взял мое лицо в ладони, вынуждая снова посмотреть на него.

– Ну же, давай, малышка. Ты ведь ничего не потеряешь. Но рискуешь приобрести в моем лице верного любящего мужа. Того, кто всю жизнь будет носить тебя на руках.

– А ты? – У меня невольно проступила улыбка. Даже не улыбка, а намек на нее.

– А я получу в жены нежную, хрупкую, удивительную девушку. Мой кусочек радуги, самый солнечный ее цвет. Ту, от которой у меня кружится голова. Ты будешь чесать меня за ушком и, возможно, узнаешь, умеют ли ниоки мурлыкать.

– А вы умеете? – У меня взметнулись брови.

– Кто знает? – фыркнул Акир.

– Я… – Слова никак не произносились. Мне хотелось сказать, что я попробую, но было страшно. И прошлые обиды никак не желали отпускать.

– Я ведь за тобой прилетел. Соскучился ужасно… Вроде как наказал и спрятал, чтобы уберечь тебя, а мучился все эти дни сам. Полетели вниз, а? Там столько всего интересного.

– Ага! – буркнула я. – Ты будешь заниматься чем-то интересным, а я должна сидеть на привязи в лагере, чтобы, не дай бог, со мной ничего не случилось.

– Есть такое искушение: не выпускать тебя никуда дальше палатки, – не стал лукавить командор. – Но я постараюсь бороться со своими инстинктами. А ты не станешь убегать от телохранителя, которого я к тебе буду приставлять. Пожалей мои нервы и позволь мне работать, а не трястись от страха, что с тобой что-то случится! Как тебе такое предложение?

– Гм…

Яшка на койке бешено вращал глазами, махал лапками, взбегал по стене вверх, шлепался оттуда на постель и снова взбегал. В общем, всем своим видом сигнализировал, что надо соглашаться!

– Ну же, давай, девочка. Мы с тобой муж и жена. Давай станем ими не только на словах и на бумаге?

– Муж и жена – одна сатана… – пришло на ум выражение. Скорее всего, из моей прошлой жизни.

– Не знаю, что такое «сатана», но слово «одна» мне нравится. Давай станем чем-то единым? Например, семьей?

Акир прижал уши к голове и сделался похожим на большого нашкодившего кота, который просит прощения.

– А как же любовь? – тоскливо вздохнула я.

– И она будет, если ты дашь ей шанс пробиться и в твое сердце. А я подожду, пока ты полюбишь меня, и сделаю все, чтобы помочь тебе увидеть, что я создан для тебя.

Я некоторое время мрачно сопела, напоминая самой себе ежика. И хочется подойти к мисочке с молоком, и страшно. И все равно хочется. И все равно страшно…

– Ладно, – сказала наконец и тихонечко добавила: – Надеюсь, я не пожалею об этом.

– Слава звездам! – выдохнул Акир и улыбнулся. – Тогда собирай вещи, и завтра рано утром полетим вниз. А я, раз уж вернулся на корабль, переделаю кое-какие дела.

Когда командор уже ушел, я встала и подошла к койке. Посмотрела на Яшку и сказала:

– Уболтал, кошак языкастый! А ты-то! Нет бы поддержать меня в нелегкой борьбе против кошачьей тирании!

Яша сделал мне страшные глаза, встопорщил свою антенну с шариком и шлепнул правой передней лапкой себе в грудь. Мол: да я! Да я завсегда на твоей стороне, хозяйка! Но на планету-то хочется…

Да, на планету очень хотелось!

Утром мы отправились на шаттле обратно на планету. Пассажиров, кроме нас, не было, из чего я сделала вывод, что Акир меня не обманул. Он действительно прилетал за мной, а не для того, чтобы забрать кого-нибудь или что-нибудь с корабля.

Командор вообще с утра был подозрительно любезен. Зашел за мной в каюту, уточнил, не забыла ли я ничего из вещей, помог донести сумки до шаттла. Усадил, пристегнул, торжественно вручил мне в руки Яшку и сел напротив.

– Как настроение? – спросил меня с улыбкой.

– Нормальное, – ответила осторожно.

– Я ночью заглянул в твою мастерскую. Красивая картина получилась. Я имею в виду ту, на которой изображен барельеф из храма. В красках все выглядит совсем иначе. Очень трагично.

– Спасибо. Акир, а что с теми… ну которые в храме внизу лежали?

– Они на «Астроне» в лаборатории. Там их пытаются аккуратно вывести из анабиоза.

– И как?

– Вполне успешно, – улыбнулся ниоки. – Думаю, через несколько дней с ними уже можно будет побеседовать.

– А те, которые трупы?

– Тоже в лаборатории. Их потом похоронят. Но сделают это после того, как выяснят традиции этого народа.

Мне было ужасно интересно, как там все происходило. Как вытаскивали саркофаги из подвала, как поднимали их на «Астрон». Но спрашивать обо всем этом Акира я боялась. Пусть мы вчера поговорили, но от разговора и примирения до нормальных откровенных отношений – ох как далеко!